Факты из жизни Брежнева, рассказанные его фотографом (16 фото)

Интересное интервью, во время которого Владимир Мусаэльян, личный фотограф Брежнева, рассказал СМИ, каким на самом деле при жизни был Леонид Ильич. Далее вы узнаете немало интригующих фактов о бывшем Генеральном секретаре ЦК КПСС.

Интервью с личным фотографом Брежнева Владимиром Мусаэльяном:



- Каким Брежнев был лично для вас?
- Он смотрел на тебя — и лгать ему нельзя было. Видел тебя насквозь. 18 лет руководить страной — это не так просто. А еще Леонид Ильич был человеком благожелательным, «настоящим русским, полным чувств», как говорил о нем Генри Киссинджер.



- КГБ цензурировал снимки — что можно печатать, а что нет?
- КГБ в нашу работу не вмешивался. Я шел к генсеку со снимками, и он утверждал.



- А какие фотографии он не утвердил?
- Была тема такая у американского журнала: снимали кабинеты руководителей стран. Они хотели получить фото кабинета Брежнева. Леонид Ильич дал согласие на съемку, без него. Я ходил вечерами, снимал пустой кабинет. На столе слева стоят телефоны, рядом кресло. Принес ему утверждать пачку снимков. Он снимок рабочего стола — в сторону. Я ему опять пододвигаю. Он опять — в сторону. Я — ему: «Леонид Ильич, хорошая фотография!» «Я сказал: не давать». А потом гендиректор ТАСС мне пояснил: «Знаю, почему он не утвердил снимок. Там кресло его пустое. Не хочет, чтобы журналисты размышляли, кто сядет в это кресло после него».



К фотографии Леонид Ильич относился серьезно. Он был очень фотогеничен, обаятелен, импозантен. И за своей внешностью следил. Брежнев видел в фотографии часть политики и умело этим пользовался. Обычно отбирали в прессу официальные снимки. Неофициальные откладывали в папку НДП (не для печати). В 1971 году он собирался с рабочим визитом во Францию. И тут Брежнев попросил у меня его снимки посвободнее. Долго перебирал. Особенно понравился тот, на котором запечатлен на палубе яхты в темных очках и спортивном костюме: «Я здесь, как Ален Делон!» Восемь кадров переслали в агентство Франс Пресс. Приезжаем во Францию — эти снимки во всех газетах и журналах.



- Говорят, Брежнев по поводу своей внешности иронизировал?
- Нет. Разве что над бровями. Однажды кто-то из народа — а он любил выходить в люди — на его вопрос: «А как вы меня узнали?» — ответил: «По бровям». И эту фразу он вспоминал как шутку. К анекдотам про себя относился с юмором: «Сочиняют — значит, уважают». И сам мог анекдот рассказать на встречах с лидерами, чтобы разрядить обстановку. Правда, однажды после водочного подорожания я спел ему популярную в народе частушку: «Водка стоит шесть и восемь, все равно мы пить не бросим. Передайте Ильичу — нам червонец по плечу. Ну а если будет больше, то получится, как в Польше». А тогда с Польшей были непростые отношения. Брежнев взглянул на меня пристально: «Ты это там (показал рукой на улицу) пой». Больше не пел.



- Какие привычки вы приобрели, работая с Брежневым?
- Во-первых, быстро есть. Генсек обедал в командировках за восемь минут. И я первое время выходил из-за стола голодный. Потом приспособился. И до сих пор ем быстрее всех… Еще приходилось много за рулем ездить. Из Завидова как мы носились! Ездил я в Кремль на своей машине 7474 МКЖ, черная «Волга» с фонарем, сиреной, телефоном. Я был крутой парень в свое время (смеется)! А еще у меня был «Опель Рекорд». Приз от немцев. В 1974 году отправил на международную выставку пять фото Леонида Ильича во время посещения им Малой земли. И западногерманская фирма присудила мне первую премию и автомобиль «Опель Рекорд». Леонид Ильич, увидев машину, погладил ее крыло и пошутил: «Хорошая, но четыре колеса — мои».



- И в Кремль на ней гоняли?!
- Это нет! В Кремль даже Леонид Ильич на иномарке никогда не ездил. Вот в Завидове садился в свой любимый «Роллс-Ройс» и ехал на охоту. А так — только в «карете» своей страны! Это была его реклама отечественного производителя, к чему он серьезно относился.



- Кто импонировал Брежневу из мировых лидеров?
- Он ко многим почтительно относился, но к Индире Ганди особенно. Я видел, что они нравятся друг другу.
Однажды он встречался с канцлером Вилли Брандтом в Крыму. Немецкая свита обомлела, когда Брежнев уговорил Брандта освежиться в бассейне, да еще одолжил тому свои резервные плавки… Они плавали и общались — переводчик бегал по краю. А я, само собой, все снимал. Встреча получилась точно «без галстуков»!



Между прочим, Леонид Ильич мне очень доверял. У меня есть фото, на котором Брежнев меня представляет Никсону как личного фотографа — и я с президентом Америки за руку поздоровался.
Кстати, в отношениях с США сначала были проблемы после Карибского кризиса. Когда Никсон заменил своего госсекретаря Роджерса на Киссинджера, все поменялось в лучшую сторону. Брежнев таскал Киссинджера в Завидово, переговоры устраивал прямо во время отстрела кабанов. Хотя Киссинджер не охотник. Было забавно наблюдать его без ружья, в охотничьих сапогах — и на вышке. Никсон проникся к Брежневу симпатией сначала по рассказам Киссинджера, а потом и лично. Вместе они ездили в Крым.



Спасали друг друга
- Случались непредвиденные моменты в поездках, — вспоминает Мусаэльян. — Во время визита Брежнева в Польшу должна была пройти церемония возложения венков к памятнику советским воинам. Венки несли военные, следом шел Брежнев, который вдруг решил вскочить на высокую гранитную ступеньку, но потерял равновесие и начал падать назад. Прямо на камни! Это могло привести к трагедии. А рядом с ним никого, кроме меня, не оказалось. Я бросил фотоаппарат, схватил Брежнева за руку, удержал. Леонид Ильич резко вырвал руку: «Больно». А вечером поблагодарил. Начальник охраны мне потом говорил: «Мы не знали, что делать! Ты нас всех спас».



- И он вас спасал…
- Да, когда у меня инфаркт случился в 41 год, он проявил участие. Позвонил начальнику Четвертого главного управления Чазову, потом справлялся о здоровье…






Последний портрет вождя
Это фото было сделано в Крыму за два месяца до смерти генсека.
- Я Брежневу не показывал этот снимок, — признается фотограф. — Он бы мне его точно не утвердил. Олег (комендант семьи Брежнева Олег Сторонов. — Ред.) ему поставил кресло мягкое. Леонид Ильич не любил таких кресел, сидел на стульях. Но тут Олег уговорил…