Операция "Большой вальс" (12 фото)

В День Памяти и Скорби хочу рассказать Вам об одной уникальной операции проведённой силами НКВД. 17 июля 1944 года немцы всё же прошли маршем по улицам Москвы, но вовсе не так как планировали.



В ходе операции «Багратион» летом 1944 года была разгромлена немецкая группа армий «Центр». Поражение немецких войск в Беларуси было для гитлеровцев самым тяжелым за всю войну. Под развалинами обрушенного советскими войсками "белорусского балкона" погибла почти вся группа армий "Центр": 381 тысяча немецких солдат и офицеров больше никогда не увидела "фатерлянд", а 158.480 попало в плен. Из 47 генералов Вермахта, воевавших в качестве командиров корпусов и дивизий, 21 был взят в плен.

21 июня 1944 года, за два дня до начала операции "Багратион", фельдфебель Иоган Штольц в своем письме писал: "Русские явно к чему-то готовятся. Пусть сунутся - это будет красивое истребление всех советских сил". "Красивое истребление" закончилось тем, что службе учета потерь вермахта пришлось списать в утиль 26 своих дивизий. Бесноватый фюрер, не желая верить в катастрофу, приказал часть из них воскресить под теми же номерами и наименованиями. Разгром был столь ужасающим, что многие иностранные деятели того времени, узнав о масштабах, попросту не поверили в реальность этих цифр. Представилась хорошая возможность продемонстрировать успехи СССР в войне, поднять дух москвичей и жителей других городов. Было решено провести пленных немцев во главе с их генералами по улицам Москвы и Киева. Операцию проводил НКВД, её назвали по имени музыкальной комедии «Большой вальс». О ней было объявлено по радио утром 17 июля, а также напечатано на первой полосе «Правды».



17 июля 1944 года по центру Москвы "протанцевало" 57.600 битых в Беларуси вояк. Пленные были собраны на московском ипподроме и стадионе «Динамо». Серо-зеленую, грязную массу пленных возглавляли 19 немецких генералов. За генеральской "труппой" усердно "вытанцовывал" огромный "ансамбль" полковников, среди которых были весьма колоритные "солисты": начальник штаба 53-го корпуса Шмидт, командир 197-й пехотной дивизии

Прой, кавалер двенадцати орденов командир разгромленного 519-го гренадерского полка 296-й пехотной дивизии Эккарт... Ещё до этапа каждый немецкий пленный прошёл тщательный осмотр. В Москву взяли только здоровых и способных передвигаться самостоятельно. Пожарные привезли военнопленным воду. Её было достаточно для того, чтобы утолить жажду, но не хватало, чтобы умыться. Идти по столице Советского Союза им пришлось именно в таком виде – немытыми, порой в одних кальсонах и без обуви. Зато пленным был роздан усиленный паёк – каша и хлеб с салом.



К 11 часам утра 17 июля пленных разделили на две группы и построили в соответствии со званием по 600 человек (20 человек по фронту). Руководил прохождением колонн командующий войсками МВО генерал-полковник П. А. Артемьев.

Первая группа прошла за 2 часа 25 минут по Ленинградскому шоссе и улице Горького (ныне Тверской) к площади Маяковского, затем по часовой стрелке по Садовому кольцу до Курского вокзала. Среди этой группы были 1227 пленных с офицерскими и генеральскими званиями, в том числе 19 генералов, шедших в оставленных им орденах и форме, 6 полковников и подполковников.

Вторая группа прошла по Садовому кольцу против часовой стрелки, начиная от площади Маяковского, за 4 часа 20 минут дойдя до станции Канатчиково Окружной железной дороги (тогда окраина Москвы, ныне район метро «Ленинский проспект»).

Колонны сопровождали всадники с обнаженными шашками и конвоиры с винтовками наперевес. За пленными следовали поливальные машины, символически отмывая землю от «гитлеровской нечисти». «Парад» закончился к семи часам вечера, когда все пленные разместились по вагонам и были отправлены в места заключения. Четырём пленным, отставшим от колонны, была оказана медицинская помощь.



В рапорте в Государственный комитет обороны на бланке НКВД СССР Л. П. Берия докладывал, что во время шествия «со стороны населения было большое количество антифашистских выкриков: „Смерть Гитлеру!“ и „Смерть фашизму!“». Однако в целом, по словам свидетелей, агрессивных или антинемецких выпадов было очень мало.