Как развлекались американцы во время Великой депрессии (4 фото)

Экономический кризис — не повод для того, чтобы отказаться от развлечений. Даже во время самого масштабного кризиса в истории, известного как Великая депрессия, люди находили способы получать удовольствие от жизни.

Годы Великой депрессии стали периодом утрат и убытков для каких угодно областей, но не для кинематографа. Голливуд знал свое дело — уже на начальных титрах фильма человек забывал про безработицу, брюзжащую жену и неоплаченные счета. Комедии начала 1930-х были скандальными, смешными, возмутительными. Братья Маркс были на пике своей славы, а секс-символ того времени Мэй Уэст в комедии 1933 года «Она обошлась с ним нечестно» произнесла легендарную фразу «У тебя в кармане пистолет или ты просто рад меня видеть?»

Аморальное веселье длилось недолго: католические и протестантские организации США потребовали от Голливуда взять себя в руки. Результатом стал этический Кодекс Хейса, согласно которому в кино нельзя демонстрировать «интенсивные и продолжительные поцелуи» и «сцены страсти, стимулирующие низменные порывы». Гангстерам и девушкам легкого поведения пришлось подвинуться и уступить место на экране более приличным персонажам — детективам и героям вестернов.

Чтобы окончательно убедить американцев потратить драгоценные сбережения на поход в кино, Союз кинематографистов Америки предпринял меры: снизил цены на билеты, организовал бесплатное питание в фойе кинотеатров и лотерею, в которой мог победить обладатель «счастливого билета». В результате рекордное число зрителей — от 60 до 80 млн — еженедельно укрывались от потрясений Великой депрессии в темных залах кинотеатров.



Курение было популярно и до Великой депрессии, но 1933 год стал началом качественно новой эпохи для табакопроизводителей — именно в этом году был зафиксирован небывалый рост курящих обоих полов, и следующие 20 лет цифра неуклонно росла. Сигареты стоили недорого, их вред был сомнителен, а преимущества казались очевидными.

Любой курящий человек утверждал, что сигарета успокаивает нервы, а женщины к тому же были убеждены в диетической силе табака. На этом, например, строилась реклама марки Lucky Strike, чей слоган гласил: «Возьмите Lucky Strike вместо сладостей!» (И действительно, достать сигареты было во время Великой депрессии проще, чем сладости.) Нашумевшая рекламная кампания главного конкурента Lucky Strike, сигарет Chesterfield, изображала курящего мужчину и смотрящую на него с вожделением женщину. «Выдохни на меня», — гласил слоган. По-прежнему работало неписаное правило, согласно которому курить на улице могли только мужчины. Но поскольку курение поощрялось во всех без исключения помещениях, гендерное ограничение не мешало и женщинам получать свою порцию никотина.



Когда деньги обесцениваются, продукты дорожают и предприятия закрываются, нет ничего более приятного, чем представить себя хозяином мира. Что можешь выигрывать огромные суммы, покупать энергетические компании и целые города. Собственно, для воплощения подобных иллюзий и была придумана игра «Монополия». Что характерно — придумана во времена Великой депрессии. У «Монополии» были предшественники. Еще в начале XX века поклонница экономической теории джорджизма Элизабет Мэгги придумала «Игру помещика», призванную донести до широких масс идеи ее кумира Генри Джорджа. Затем, подвергнувшись небольшим изменениям, игра под новым названием «Захватывающая игра в финансы» перекочевала в университетскую среду. Наконец, ее освоили квакеры Атлантик-Сити.

Тем временем наступил 1929 год, принесший с собой биржевой крах, череду «черных» дней недели и давший старт Великой депрессии. Миллионы американцев остались без работы. Среди этих миллионов был и продавец отопительных систем из Филадельфии Чарльз Дэрроу. Он чередовал один случайный заработок с другим, пытаясь прокормить семью. Единственное, что радовало Дэрроу, так это вечера выходного дня, которые можно было провести в разговорах с соседями и друзьями за большим столом. И вот однажды один из друзей выложил на стол странную игру: это был целый мир, в котором игроки покупали и продавали улицы Атлантик-Сити, садились в тюрьму за долги или, напротив, становились миллионерами. Игра так увлекла Дэрроу, что он решил обзавестись собственной копией, сделанной самостоятельно. Вместо картона он использовал мягкую клеенчатую бумагу, старательно вырисовывал символы ходов.

Сложно сказать, в какой момент интерес Дэрроу к игре из бескорыстного прекратился в меркантильный. Но, доведя игру до ума, продавец в отставке запатентовал ее под именем «Монополия» и отнес в компанию по производству игрушек «Братья Паркер». Братья нашли в игре погрешности и отправили Дэрроу восвояси. Но тот не растерялся — он засадил всю семью за клонирование игры, и вскоре у него было уже несколько десятков «Монополий» ручной работы. Дэрроу удалось сбыть копии в местный магазин игрушек. Неожиданно игра стала хитом продаж — тут-то «Братья Паркер» и одумались. Они заключили с Дэрроу контракт на производство «Монополии». Игра стала самой продаваемой в США в 1935 году: еженедельно на свет появлялись 20 000 экземпляров «Монополии». А Дэрроу, в свою очередь, стал первым в истории «игровым» миллионером.



До широкого распространения телевидения люди проводили вечера за прослушиванием радиопрограмм. С началом Великой депрессии радио и вовсе стало самым доступным развлечением. Целые семьи собирались вокруг деревянного ящика, внимая каждому слову диктора. Дизайн ранних приемников, представляющий собой сочетание дерева и ткани, призван был вселять трепет сходством с церковной исповедальней. После 1929 года разоренные семьи продавали свои машины и мебель, но продолжали исправно оплачивать радиосчета. А если и приходилось продать радиоаппаратуру, не зазорно было постучаться к соседям и послушать программы вместе с ними.

С каждым месяцем экономической депрессии радио становилось все веселее: количество развлекательных программ постоянно увеличивалось. Самыми популярными считались концерты классической музыки, комедийные и разговорные шоу, радиопьесы и «мыльные оперы» (прорадители современных сериалов). Не обходилось и без адаптаций классической литературы. Самой известной стала радиопостановка «Войны миров» Герберта Уэллса в исполнении другого Уэллса — Орсона (того, что спустя несколько лет снял скандальный фильм «Гражданин Кейн»). Молодой постановщик решил придать свежесть роману своего однофамильца о марсианском вторжении. Для этого он перенес действие «Войны миров» из Англии XIX века в современную Америку. Опять же для большего правдоподобия Уэллс решил представить действие в виде репортажа в прямом эфире.

Трансляцию назначили на Хеллоуин — 30 октября 1938 года. Уэллс постарался, чтобы сообщения о нападении марсиан выглядели максимально реалистично — и преуспел. Слишком преуспел. Музыкальный концерт периодически прерывался — то на обращение к нации «министра внутренних дел», то на объявление «главой национальной безопасности» чрезвычайного положения. Лишь через 40 минут после начала трансляции «нападения марсиан» диктор напомнил слушателям, что события вымышленные. Но этих 40 минут хватило, чтобы создать панику среди почти 6 млн американцев, в несчастливый час оказавшихся у радиоприемников. Тем вечером телефонные линии работали в пять раз интенсивнее обычного, на выезде из крупнейших городов образовались масштабные пробки, а многие семьи и вовсе предпочли забаррикадироваться в подвалах. Просто потому, что если и было то, чему люди доверяли во время плачевной экономической обстановки, так это радио.